Фитнес для редактора, или Как совместить приятное с полезным

А я уже рассказывала про свою слабость? Я люблю читать книги в переводе, вот. Если перевод хороший, я восхищаюсь, учусь и просто наслаждаюсь. Это такая отдельная радость — видеть плоды хорошо сделанной работы, в которой ты что-то понимаешь. Приятнейший бонус к хорошей книге. Если перевод плохой, я его, вероятнее всего, брошу) Но есть и третий вариант, я его только что «обкатала» на автобиографии Агаты Кристи, и мне понравилось. Получилась своеобразная тренировка для практикующего редактора — неплохой способ прокачать редакторские скиллы)

А дело было так.

Начала я читать автобиографию (не прошло и двадцати лет, ага) в переводе — к слову, весьма гладком — и скоро поняла, что слишком часто я вместо чтения задаюсь профессиональными вопросами) Хотела было бросить, пошла читать оригинал, потом начала какие-то отрывки сравнивать, ну и, как это обычно и бывает, увлеклась. Тогда я решила дочитывать книгу на русском и смотреть в оригинал только тогда, когда к переводу есть серьезные вопросы. Когда клиенты присылают тексты на редактуру (моя бы воля, я бы только переводила, но в неидеальном мире приходится много редактировать), я читаю оригинал и перевод параллельно, а когда просто читаешь книгу, там совсем другие процессы, и на первый план выходят логика, здравый смысл и банальное чутье, куда ж без него)

Как это работает.

Например, читаю про маму и папу Агаты. Они были кузенами, она его обожала, он ее не замечал, потом нагулялся и сделал ей предложение, но она ему отказала.

— Но почему же? — спросила я ее однажды. — Потому что я была скучная, — ответила она. Причина довольно-таки необычная, но для мамы совершенно достаточная.

Возникают вопросы: что это за странные комплексы из-за собственной «скучности»? И почему эта причина достаточна для мамы, которая вообще-то не тянет на скучную? Смотрю в оригинал:

‘Because I was dumpy‘, she replied.

Ну ок, так понятнее. Человек из-за фигуры переживал. Чуть позже, что интересно, мама рассказывает, как, будучи девочкой, писала отцу письма и в лучших викторианских традициях фантазировала, что он вернется искать свою маленькую кузину и найдет ее умирающей, и та перед смертью благословит его на дальнейшее счастье)

— Я надеялась, что, лежа на диване под красивым легким одеялом, я не буду выглядеть такой толстой.

Да-да, интуиция не подвела: в оригинале то же слово dumpy.

Или вот. Агата рассказывает про отдых на Канарских островах:

…Когда мы приехали, у меня было очень плохое, рыхлое горло.

Возникают вопросы: с чего бы вдруг обычный человек, не медик, начитает разбрасываться такими сомнительными эпитетами? Она что, сама себе в горло смотрела? Смотрю в оригинал:

I had a bad ulcerated throat when we were there.

Ну ок, так понятнее. Язвочки в горле были. (К тому же, скорее всего, не «когда мы приехали, у меня было», а «заболела, пока были там».)

Или вот:

…Там я впервые испытала приступ слабости и какого-то общего отчаяния. В то же время, это были не колики, как я подумала сначала. То был первый признак, что я жду ребенка.

Возникают вопросы: что это за новый признак беременности? Что за отчаяние, которое можно принять за колики? Ну да, вы поняли:

It was while I was there that I went down with what I thought at first was a terrific attack of tummy sickness and general misery.

Ну ок, так понятнее. Недомогание, плохое самочувствие.

Кстати, в новом издании 2018 года это и еще несколько подобных огрехов выловлены и исправлены.

Но самое, на мой взгляд, вопиющее осталось. В эпилоге читаем:

Я всегда обожала эскимо. Однажды для дорогой старушки мамы будет приготовлено изысканное холодное блюдо, она уйдет по ледяной дороге — и больше не вернется…

Возникает не вопрос, но вопросище: к концу книги Агата Кристи сошла с ума? Причем здесь вообще мороженое? Что за странные игры сознания и воображения? Смотрю в оригинал:

I have always admired the Esquimaux. One fine day a delicious meal is cooked for dear old mother, and then she goes walking away over the ice — and doesn’t come back…

Вот так. Вместо мороженого — эскимосские традиции добровольной смерти. В самом конце книги, где близость смерти, итоги жизни и всё такое. Очень жаль.

Да, справедливости ради, не все можно выловить таким образом. Иногда логика вместе с чутьем спокойно спят, и можно дочитать книгу и так и не узнать, что «крошечный чуланчик» в иракском доме, где размещались археологи вместе с Агатой, на самом деле был фотолабораторией (darkroom). Чтобы узнать про фотолабораторию, нужно читать тексты параллельно — ну, это мы как раз умеем) А вот вылавливать ошибки в довольно гладком русском тексте при довольно беглом чтении — такая практика мне показалась небесполезной для редактора. Продолжу как-нибудь, пожалуй)

PS А книга чудесная, просто чудесная. Обязательно будут читать в оригинале, и даже, вероятнее всего, не один раз)